«Шумела вода. Ваня, Мальчик и Дик плюхали рядом, как волшебные существа, посеребренные лунной пылью; сверкали брызги; от шумящей воды веяло холодом; в стороне – внизу и вверху – поблескивали в черноте звезды; я смотрел на них и клевал носом – так мне хотелось спать; и вот я уже спал, все еще продолжая видеть вокруг себя эти редкие звезды; потом я вдруг ощутил тепло маминых рук и тишину... Так я и приехал на дачу – спящий, в окружении звезд, на руках у мамы...»Подозреваю, что первым романом, который я прочитала, был «Робинзон Крузо», но дело было так давно, что никакой уверенности быть не может. Зато в памяти навсегда отпечаталась первая прочитанная книга, на форзаце которой стояло гордое слово «роман». И даже чувство гордости запомнилось — я читаю РОМАН.
Это и был «Привет от Вернера». Автор – Юрий Иосифович Коринец.
«Привет от Вернера» – это история одного детства, «первого детства», как уточняет автор и по совместительству – мальчик Юра из московской коммунальной квартиры. Развернувшаяся за рамками повести юность выдалась для него, очень мягко выражаясь, невеселой. Семья Коринец своим примером доказала, что революция пожирает не только своих сыновей, но порою и создателей. И тем не менее всю оставшуюся жизнь он прелестно переводил и писал для детей, так и не утратив пронзительно детского ощущения полноты жизни. (Все помнят «Маленькую бабу-ягу» Отфрида Пройслера? Большинство из нас знает ее именно в переводе Коринца.)
Может быть, еще замечательнее другой факт его биографии. А именно — то, что, несмотря на горькую судьбу своей семьи, никогда в жизни он не поливал грязью власть или эпоху и вообще оставался убежденным и последовательным коммунистом – вслед за своими родителями, всю жизнь верными избранным идеалам. Поэтому мир для главного героя — маленького мальчика — раскрашен в красно-белые цвета и разделен на своих и чужих. Но в его максимализме нет озлобленности — это какая-то трогательная вера в светлое будущее, которое, поманив, рассеялось, растворилось в исторической кровавой каше. Родители Юры – члены МОПР, наркоминдельцы, и вокруг его светлого мирка идет война – как уточняет Юра, «дипломатическая». Символом его детства, буйно расцветшего меж двух войн, становится жуткая и милая игрушка – черный цыпленок, беспечный заводной танцор. Его принесет добрый светловолосый великан Вернер, принесет в подарок своей дочери Гизи, отправленной в Москву. А уже через день между отцом и дочерью проляжет бесконечное непреодолимое расстояние — не дорога от Москвы до Берлина, но туманы памяти.
Конечно, в свои семь лет, в «первое детство», я читала «Привет от Вернера» как безусловно детскую книгу. И по сей день его хорошо перечитывать, когда уже немного забываешь, как ярок, как удивителен бывает мир, когда видишь его впервые. Каким-то особенным, очень легким языком Коринец рассказывает о вещах, близких только ребенку, – как они с Вовкой строили снежный дом, как Гизи учили пить рыбий жир и как однажды Юра пустился в авантюру, соблазнившись запредельно дорогой и нездешне прекрасной железной дорогой. Трепетной нежностью пронизаны все эпизоды, посвященные отцу и маме - особенно маме.
«А у меня есть мама: вот она сидит рядом со мной и держит меня за руку. И будет держать долго-долго, сколько я захочу. И Иосиф гладит мне голову рукой. У него совсем другая рука, у Иосифа, – тяжелая и шершавая. Сильная, большая рука!
Что-то есть в этих руках такое, чего нет ни в каких других человечьих руках.
Я лежу, и молчу, и думаю. И тихонько дрожу, потому что никак не могу согреться.
...Я помню – мне Вовка рассказывал, – что когда его принимали в пионеры, его спросили: а если его мама и папа сделают что-нибудь плохое? Ну, украдут чего-нибудь на работе? Как он тогда к ним отнесется? Скажет он тогда об этом в отряде? И если их в отряде осудят, готов ли он от них отказаться? А Вовка ответил, что у него мамы нет, что она умерла, что у него мачеха... Тем более, сказали ему. А Вовка сказал, что его папа и мама (даже если она мачеха) никогда ничего не украдут. Ну, а все же, и так далее... Его долго допрашивали. А Вовка все одно твердил: не украдут, и все! Его даже не хотели в пионеры принимать. Но потом все-таки приняли. Вовка мне сказал по секрету, что, если бы его родители что и украли, он все равно от них не отказался бы. Вот какой человек Вовка!
Я лежу и думаю, что я бы тоже так отвечал, как Вовка. Потому что мои родители никогда не сделают ничего плохого! Разве могут эти руки что-нибудь плохое сделать?»
В «Привете от Вернера», этой хронике детства, сплетаются первая влюбленность, и свет солнца, и шепот осоки, и вера в чудесное. Фантастическое мирно входит в Юрину жизнь (возьмите любую книгу Коринца – и увидите то же тесное сплетение сказки и реальности): берлинские собаки говорят по-немецки, а памятник Воровскому по ночам читает Юрины письма. Каждый поворот сюжета — захватывающее приключение: спасение Дика, поездка в деревню, переезд в Берлин. Там, буквально в последней трети книги, и происходит знакомство с заглавным ее персонажем, Вернером, идеалистом-революционером; и там, на последних страницах, навсегда закончится «первое детство» героя книги.
Дом Наркоминдела, где вырос Юра Коринец.
И вот чем дальше от меня самой уходило «первое детство», тем отчетливее сквозь снежный дом, и рыбий жир, и железную дорогу проступала, словно закрашенная фреска, другая книга — про историю большой страны. И тогда все увязывалось в единое целое и становилось вдруг очень отчетливо понятно все когда-то загадочное — откуда взялся славный, несчастный Усы, и почему Жарикову все зовут по фамилии, и кто такая Мархлевская, живущая в Кремле и так замечательно умеющая пускать мыльные пузыри. Я вообще очень люблю книги, где ясно видишь, как сквозь жизнь отдельного человека прорастает история страны. Хотя из всех книг Коринца именно «Привет от Вернера» ощутимее всего отдает горечью. Ушло детство, волны времени унесли с собой самое дорогое. В память о тех, кто уже не придет, танцует, танцует на столе черный цыпленок.