Стоит какому-нибудь почтенному дедушке жениться (не обязательно на молодухе, но отчего бы и нет, для яркости примера) и, соответственно, выделить ей некую долю в своем наследстве, как общественность немедля встает на дыбы, и активнее всех, конечно, - родня жениха, особенно же дети.
(Сейчас давайте заведомо исключим два случая:
1. дети несовершеннолетние; мыкаются по съемным углам; бедствуют.
2. молодуха планомерно и явно сводит мужа в могилу — к врачу там ходить отговаривает, лекарства в срок не дает и т. д.)
Так вот.
Не все ситуации таковы. Но что-то в последнее время я часто натыкаюсь на именно такие случаи. И хорошо зарабатывающие обеспеченные жильем дети со слезой в голосе жалуются, как пришла в семью какая-то зараза и оттяпала после смерти отца полквартиры. Или оттяпает, если отец этот еще жив.
Да, конечно, со стороны все это выглядит нечистоплотно. Но я, тем не менее, задумалась. Она, эта женщина, что, просто так с ним живет, на диване валяясь? Да нет. Она ему готовит, стирает, убирает, водит его гулять под трясущуюся ручку. А если и на диване валяется… Старикам в этом возрасте, знаете, очень надо, чтобы рядом в доме кто-то дышал. Чтоб было кого разбудить ночью, если прихватит сердце. Чтоб просто с кем-то вечерами поговорить, чтобы кто-то глушил тоску. А кто этим будет заниматься? Те самые взрослые дети, которые дай бог если раз в месяц приедут в гости с авоськами?
У нас ведь как. От патриархального уклада мы
Когда муж и жена в одно и то же время приходят с работы, после чего муж заявляет, что у плиты мараться не мужское дело — это они.
Когда невеста перед свадьбой требует от подружек, чтобы они заказали себе одинаковые платья, как на красивых европейских свадьбах, но не хочет их оплачивать, как то делают западные невесты — ну, это тоже они, родимые.
Самый же очевидный зазор между прошлым и будущим, в который сильно сквозит, - это отношения между детьми и родителями. У нас в общем случае не принято, как раньше, брать старика-родича к себе или попросту всем поколениям жить под одной крышей. «У взрослых детей своя жизнь» – говорят все вокруг. Дети радостно кивают: да, своя, мы не должны покоить родительскую старость — ну, кроме как навещать да
И это, положим, в сложившихся условиях правильно. Однако почему-то на втором конце этой доктрины сидит странное убеждение: родители-то выросшим детям все равно должны!
Что должны? А все. Бежать по первому зову нянчить внуков — должны. Материально помогать — должны. И самое главное — оставить жилье должны! Не какой-то пришлой Дуньке, а им, им, родным кровным детям, будь они во Владивостоке или в Бангладеше, за много часовых поясов, приезжай они раз или два в год, а то и вообще не приезжай. Квартиру и сбережения за жизнь — вынь да положь, на них уже ставка сделана.
А между тем пришлая Дунька, каковы бы ни были ее мотивы, заботится о старике, и от этого никуда не деться. Дети максимум готовы сиделку оплатить, а она, Дунька, для него не сиделка, а свой человек, и даже уже в некотором плане родной. Спит со стариком за наследство? А если ему правда надо, если ему хочется не отползать потихоньку в направлении кладбища, а банально – женщину любить? Порой не всё, знаете ли, старо у старика. Для себя люди почему-то желают бодрой старости, а другие – пусть в домино с соседями режутся.
В общем, получается, что да, за все надо платить. За свободу и независимость иногда – тоже.
А кто скажет, что этот пост воспевает меркантильность и товарно-рыночные отношения в семье, тот, увы, ничего не понял. Он — про семьи, где товарно-рыночные уже есть.