Катерина Коути и Елена Прокофьева избежали двух самых распространенных ошибок, подстерегающих того, кто пишет о минувшей эпохе. Первая - это анахронизмы. Они встречаются почти в любом историческом романе, но вопрос в их масштабах. Когда герой в 1765 году носит сюртук покроя 1766 года, это вполне понятно и простительно, а вот когда слуги окликают господ по именам или в описании соблазнения юной институтки опущено практически все нижнее белье, будто она нацепила корсет и юбку на голое тело, - это приобретает характер хохмы, и серьезность отношения к произведению резко падает. Так вот, из двух писательниц как минимум одна съела собаку на быте и нравах викторианской эпохи. Поэтому, как заметили многие читатели, по "Жемчугу" можно изучать викторианство. Как питались, где жили, какие суеверия и предрассудки бытовали в определенных кругах. И при этом авторы избегают второй опасности, а именно – изображения эпохи «через подсвечники», то есть выпячивания на передний план всех известных им исторических фактов и преданий и превращения романа в мини-энциклопедию. До чего было бы скучно, если бы авторы взялись подробно разъяснять нам:
- почему за привидениями охотятся с железом, серебром и солью;
- почему пасторскую лошадь зовут Келпи;
- почему один из героев боится рябиновой древесины;
- почему пастор предлагает влюбленным венчаться «по лицензии»;
- как именно функционирует Общество искоренения пороков;
и т.д., и т.п. Нет, это не значит, что роман битком набит недосказанностями (хотя они там есть и имеют свою прелесть). Это значит лишь, что информация, отобранная для романа, необходима в его контексте, из него следует и им же объясняется.
Теперь - что касается собственно содержания романа. «Жемчуг проклятых» ничем не напоминает широко распространенное чтиво про юных дев и сверхъестественных существ, хотя и первые, и вторые (эти особенно!) в романе присутствуют. Не напоминает прежде всего потому, что в повествовании нет ни одного картонного персонажа. И юная дева не столь проста, и роковая красотка являет целый сплав пороков и добродетелей, и главный злодей, при всей мерзости, наделен объемом, и суровому герою досталась своя доля юмора. Конечно, большинство типов узнаваемы, но они пришли в роман из английской классики, чем и роднят его согромным пластом старой доброй британской литературы. Тут и старая нянюшка, и непримиримый моралист, и суетливая мамаша, жаждущая пристроить дочку замуж, и прочие – богачи, лавочники, аптекари, подмастерья.
Что еще подкупает в книге – роман писался не с «холодным носом» и поэтому пробуждает в читателе самое главное, что от него требуется – сопереживание. В какой-то момент понимаешь, что от книги совершенно невозможно оторваться не только из-за лихо закрученного сюжета, его тайн и загадок, но и просто потому, что ты неравнодушен к героям и боишься оставить их одних – «как бы чего не случилось».
И, наконец, - фэйри. Так же свободно, как в эпохе, авторы ориентируются в британском фольклоре, поэтому волшебный мир лишен слащавости и максимально приближен к тому, что порожден народной фантазией – жутковатому и чарующему. И порою нелюди здесь человечнее людей.
Одним словом, с удовольствием рекомендую эту книгу всем поклонникам фантасмагорий, «костюмных» и приключенческих романов!
