Итак, наш рыцарь – непременно мятущийся интеллектуал, одаренный блистательным разумом и творческой энергией. Он никогда не наделен классической красотой — она сама по себе знаменует уже "таковость", соответствие шаблону: красавцы остались в 50-60-х годах и еще придут - в конце 80-х-начале 90-х, сейчас же на экране блистают Владислав Дворжецкий, Олег Табаков, Андрей Миронов, Олег Даль, специфично обаятельный Олег Янковский и другие.
Эту эпоху можно назвать советским романтизмом. В это время кинематографисты охотно обращаются к уже опробованным сюжетам, включая фантастические; Марк Захаров ставит «Обыкновенное чудо» и даже «Двенадцать стульев» про одиночество творца; Григорий Горин переписывает в этом же ключе историю Мюнхгаузена.
Удивительно ли, что на излете этой традиции — в 1988 году — советский кинематограф обращается именно к романтическому образу Монте-Кристо?
В фильме Юнгвальд-Хилькевича по сценарию все того же Марка Захарова много примет своего времени. Это и как бы социальные зонги о свободе, и электронная музыка, и особая «светопись» в операторской работе. И акцент сделан – вполне в духе тех лет – на нездешность таинственного графа. Даже играют его два разных актера: молодой Евгений Дворжецкий с чистыми грустными глазами – Эдмон Дантес, Виктор Авилов, с его инфернально жутким лицом и хриплым голосом – прошедший через ад Монте-Кристо.
Во всем есть налет сказки:здесь каталонцы – это такое «вольное племя» вообще, в фантазийных костюмах и с фантазийными обычаями; Рим – это такой сказочный карнавальный город вообще, да и Париж лишен какой бы то ни было конкретики: история разворачивается на фоне усадебной зелени и «особняков с привидениями» (иногда, впрочем, чрезмерно узнаваемых, – но крымская архитектура частый гость и привычная условность в советском костюмном кино).И все же именно эта, немного наивная в своей притчевости, эстетика внезапно идеально легла на знаменитую историю эпохи романтизма.
Фото: Анна Самохина в роли Мерседес
Фото: Евгений Дворжецкий в роли Эдмона Дантеса
Среди всех экранизаций романа только к герою этой, пожалуй, можно с чистым сердцем применить книжные определения – «он вампир», «он похож на выходца из могилы». Мистицизм, свойственный роману и исчезнувший, скажем, в экранизации 1953 года, здесь цветет – на него работает и особое эффектное построение кадра, и некоторые решения (двойничество Эдмона и Альбера), и исполнитель главной роли, незадолго до того сыгравший в первом советском мистическом триллере, и музыкальное сопровождение. Глубокая и, попросту говоря, очень хорошая музыка Градского оттенила романные страсти и стала достойным фоном всей мрачной истории. А находки Хилькевича в этой истории и киноприемы, которым он пользовался, действуют до сих пор.
Фото: Виктор Авилов в роли графа Мнте-Кристо
Понятно, что в жертву хронометражу принесена часть сюжетных линий (впрочем, ни в одной экранизации не сохранились все хитросплетения романа). Оставлены наиболее эффектные, причем местами они доведены до изощренного гротеска. Думается, успех фильма (и да, я считаю его очень удачным) связан еще и с необычным тандемом, создававшим его: автором сценария стал уже упомянутый Марк Захаров и, думается, острота и гротескность некоторых решений – именно его рук дело. В первую очередь это сказалось на образах разбойников и аббата Фариа (А.Петренко), — временами вполне ощутимо то, за что его считают безумцем.
Фото: Игорь Скляр в роли Бенедетто
Фото: Алексей Петренко в роли аббата Фариа
Поэтому, при кажущейся наивности некоторых режиссерских ходов, стоит отбросить предубеждения (как то: желание сравнивать Монте-Кристо Авилова с прагматичным красавцем графом Жана Марэ) и уделить внимание этому фильму — образчику "советского романтизма" с отличным актерским составом и талантливой съемочной группой.
