Человек, уставший от бесконечного круга "дом-работа", однажды обрывает все связи и уходит в лес. Сам он считает это весьма прогрессивным шагом, несмотря на гневные протесты беременной жены, да к тому же в конечном итоге еще и забирает с собой маленького сына.
Казалось бы, все происходящее в книге должно было меня раздражать. А вот не раздражало. Почему?
Во-первых, Допплер, заглавный герой повести Эрленда Лу, не взялся ниоткуда, сам по себе, как литературный феномен. Когда я читаю современную скандинавскую литературу, мне вообще чудится в ее героях что-то от "лишних людей" нашей кровной эпохи застоя.
"Я лез из кожи вон.
Я был идеальным.
...Год за годом меня вела по жизни бескомпромиссная первоклассность. В ней я просыпался, в ней засыпал. Я дышал безупречностью. И как-то постепенно, незаметно упустил саму жизнь".
(Э.Лу. "Допплер")
"А изумительно учусь… и на водной дорожке… и наедине с себе подобной… Вызываю всеобщий восторг! (Тихо.) Но мне никто не радуется. ...С детства был предназначен на первые роли!"
(А.Арбузов. "Жестокие игры")
Волки-одиночки, одичавшие от благополучия. Объевшиеся, сытые, разгневанные собственной сытостью и... неисправимо инфантильные. Ненавидящие общество за "комплекс отличника" и то, что человек человеку не брат, но исправно потребляющие. (Та же Смилла у недавно читанного мною Питера Хёга презирает западную цивилизацию и отца, забравшего ее из Гренландии, но не забывает заглядывать к отцу за чеком и с душою прибарахляться).
Может, дело в том, что на этом самом фоне Допплер, право, даже кажется симпатичным. Он не питает той ненависти к людям, которую декларирует, а напротив, - окружает себя забавными чудиками, однажды напрочь выпавшими из мира потребления (несмотря на то, что один из них вор, другой - политик). Когда Допплер один, он втайне так тоскует по человеческому обществу, что ведет долгие беседы с приблудившимся к нему лосенком.
Или причиной всему - добродушный юмор, с котором рассказывается вся эта история?
И Рождество наступает. ...Кажется, что даже город присмирел. Стал ручным, неопасным. Готовым есть с моей руки. И вдруг зазвонили колокола. Они ударили не все разом, а вступая постепенно, и мы с Бонго воспользовались моментом, чтобы обменяться подарками. Ему досталась симпатичная шляпка из гофрированной бумаги, сделанная мной лично. ...Сам я получил не то чтобы все сокровища мира. Да что уж темнить, ничего я не получил, но, бог мой, Бонго же лось, и я ни секунды не сомневаюсь, что мне достался бы самый не забываемый подарок, сумей он постичь, что такое Рождество. Ты, Бонго, сам по себе подарок, говорю я. Не комплексуй.
А скорее всего, дело в том, что и вся история - не более чем сказка, и Лу знает это. Современная сказка, порожденная обществом очень сытых людей, в которой борьба за выживание кажется благом, людей можно сплотить с помощью натурального хозяйства, а опомнившаяся после родов жена героя не снарядит погоню за беглецами? Все их первобытное царство у автора - игрушечное. Недаром для гордого дикаря, живущего дарами природы, всегда найдется плохо запертая дверь, за которой хранятся консервы и шоколад. Не говоря о том, что отшельник Допплер жить не может без обезжиренного молока - "главного достижения цивилизации", которая все равно всегда будет где-то рядом, оберегая и карая беглецов. Такая вот авторская ирония. Не горькая и не слишком злая. Просто это - жизнь.
То самое, что когда-то гениально сформулировал Саша Черный:
Жить на вершине голой,
Писать простые сонеты
И брать от людей из дола
Хлеб, вино и котлеты.